Игровая образовательная сессия

Мне пришлось встать в 6 утра, чтобы успеть к началу, но я давно мечтал об этом, и опаздывать не хотелось. Все началось в феврале, когда я участвовал в Сабуровских чтениях и познакомился с удивительной школой – Центром образования «Измайлово».

Этой школе удается совместить обучение по традиционной классно-урочной системе с погружениями в совершенно необычную деятельность. Обычные уроки следуют друг за другом и вдруг – начинается ИГРА! На три дня уроки прекращаются, и ребята начинают…читать.

Три дня они читают один небольшой рассказ, стараясь понять его смысл.

…Вначале все собрались в читальном зале – два пятых и один шестой класс. После установочного доклада руководителя игры ребята разошлись по классам и приступили к чтению рассказа Юрия Коваля. Я присоединился к одному из пятых классов и начал читать вместе с ними. Вот этот рассказ:

ВОДА С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ

С рассветом начался очень хороший день. Теплый, солнечный. Он случайно появился среди пасмурной осени и должен был скоро кончиться.
Рано утром я вышел из дома и почувствовал, каким коротким будет этот день. Захотелось прожить его хорошо, не потерять ни минуты, и я побежал к лесу.
День разворачивался передо мной. Вокруг меня. В лесу и на поле. Но главное происходило в небе. Там шевелились облака, терлись друг о друга солнечными боками, и легкий шелест слышен был на земле.
Я торопился, выбегал на поляны, заваленные опавшим листом, выбирался из болот на сухие еловые гривы. Я понимал, что надо спешить, а то все кончится. Хотелось не забыть этот день, принести домой его след.
Нагруженный грибами и букетами, я вышел на опушку, к тому месту, где течет из-под холма ключевой ручей.
У ручья я увидел Нюрку.
Она сидела на расстеленной фуфайке, рядом на траве валялся ее портфель. В руке Нюрка держала старую жестяную кружку, которая всегда висела на березке у ручья.
- Закусываешь? - спросил я, сбрасывая с плеч корзину.
- Воду пью, - ответила Нюрка. Она даже не взглянула на меня и не поздоровалась.
- Что пустую воду пить? Вот хлеб с яблоком.
- Спасибо, не надо, - ответила Нюрка, поднесла кружку к губам и глотнула воды. Глотая, она прикрыла глаза и не сразу открыла их.
- Ты чего невеселая? - спросил я.
- Так, - ответила Нюрка и пожала плечами.
- Может, двойку получила?
- Получила, - согласилась Нюрка.
- Вот видишь, сразу угадал. А за что?
- Ни за что.
Она снова глотнула воды и закрыла глаза.
- А домой почему не идешь?
- Не хочу, - ответила Нюрка, не открывая глаз.
- Да съешь ты хлеба-то.
- Спасибо, не хочу.
- Хлеба не хочешь, домой не хочешь. Что ж, так не пойдешь домой?
- Не пойду. Так и умру здесь, у ручья.
- Из-за двойки?
- Нет, не из-за двойки, еще кое из-за чего, - сказала Нюрка и открыла наконец глаза.
- Это из-за чего же?
- Есть из-за чего, - сказала Нюрка, снова хлебнула из кружки и прикрыла глаза.
- Ну расскажи.
- Не твое дело.
- Ну и ладно, - сказал я, обидевшись. - С тобой по-человечески, а ты... Ладно, я тоже тогда лягу и умру.
Я расстелил на траве куртку, улегся и стал слегка умирать, поглядывая, впрочем, на солнце, которое неумолимо пряталось за деревья. Так не хотелось, чтоб кончался этот день. Еще бы часок, полтора.
- Тебе-то из-за чего умирать? - спросила Нюрка.
- Есть из-за чего, - ответил я. - Хватает.
- Болтаешь, сам не зная... - сказала Нюрка.
Я закрыл глаза и минут пять лежал молча, задумавшись, есть мне от чего умирать или нет. Выходило, что есть. Самые тяжелые, самые горькие мысли пришли мне в голову, и вдруг стало так тоскливо, что я забыл про Нюрку и про сегодняшний счастливый день, с которым не хотел расставаться.
А день кончался. Давно уж миновал полдень, начинался закат.
Облака, подожженные солнцем, уходили за горизонт.
Горела их нижняя часть, а верхняя, охлажденная первыми звездами, потемнела, там вздрагивали синие угарные огоньки.
Неторопливо и как-то равнодушно взмахивая крыльями, к закату летела одинокая ворона. Она, кажется, понимала, что до заката ей сроду не долететь.
- Ты бы заплакал, если б я умерла? - спросила вдруг Нюрка.
Она по-прежнему пила воду мелкими глотками, прикрывая иногда глаза.
- Да ты что, заболела, что ли? - забеспокоился наконец я. - Что с тобой?
- Заплакал бы или нет?
- Конечно, - серьезно ответил я.
- А мне кажется, никто бы не заплакал.
- Вся деревня ревела бы. Тебя все любят.
- За что меня любить? Что я такого сделала?
- Ну, не знаю... а только все любят.
- За что?
- Откуда я знаю, за что. За то, что ты - хороший человек.
- Ничего хорошего. А вот тебя любят, это правда. Если бы ты умер, тут бы все стали реветь.
- А если б мы оба вдруг умерли, представляешь, какой бы рев стоял? - сказал я.
Нюрка засмеялась.
- Это правда, - сказала она. - Рев был бы жуткий.
- Давай уж поживем еще немного, а? - предложил я. - А то деревню жалко.
Нюрка снова улыбнулась, глотнула воды, прикрыла глаза.
- Открывай, открывай глаза, - сказал я, - пожалей деревню.
- Так вкусней, - сказала Нюрка.
- Чего вкусней? - не понял я.
- С закрытыми глазами вкусней. С открытыми всю воду выпьешь - и ничего не заметишь. А так - куда вкусней. Да ты сам попробуй.
Я взял у Нюрки кружку, зажмурился и глотнул.
Вода в ручье была студеной, от нее сразу заныли зубы. Я хотел уж открыть глаза, но Нюрка сказала:
- Погоди, не торопись. Глотни еще.
Сладкой подводной травой и ольховым корнем, осенним ветром и рассыпчатым песком пахла вода из ручья. Я почувствовал в ней голос лесных озер и болот, долгих дождей и летних гроз.
Я вспомнил, как этой весной здесь в ручье нерестились язи, как неподвижно стояла на берегу горбатая цапля и кричала по-кошачьи иволга.

Я глотнул еще раз и почувствовал запах совсем уже близкой зимы - времени, когда вода закрывает глаза.

Перед ребятами был поставлен один вопрос: «О чём этот текст?». И все искусство учителей было направлено на то, чтобы каждый из них попробовал найти свой ответ. Впрочем, никто не ограничивал ребят, когда они собирались в группы и группки. Хотя сначала читали все вместе и искали зацепки – непонятные слова или выражения, например, слово «язи».

Сразу же стали появляться версии, к которым относились бережно (как к плодам ребячьей самостоятельной мысли), однако достраивать что-то вокруг текста не разрешалось – сразу следовало прямое предложение показать, где это в тексте. Ведущие не настаивали на полном понимании и вообще – не спешили.

Вскоре ребятам предложили составить схематическое изображение того, что они прочли, и не беда, что они начали не со схем, а с иллюстраций – над разницей тоже пришлось задуматься, и это само по себе было весьма интересным.

Постепенно ребята описали мир рассказа и его элементы, выделили структуру текста и процессы, которые двигали действие, обсуждали все новые варианты схем. Так приходило понимание, зачем нужны схемы: чтобы облегчить обсуждение. Схема должна отражать понимание, и ее польза - в том, чтобы А) предъявить свое понимание и Б) увидеть, что есть понимания других, отличные от твоего.

Три дня прошли в напряженной работе ума, и когда Игра закончилась, несмотря на усталость от ранних подъемов, мне стало немного жаль: было очень интересно наблюдать, как ребята упорно искали смысл, постепенно переходя от впечатлений к иллюстрациям и затем – к схемам, которые отображали действующих лиц и их взаимодействие: автора, Нюрку, деревню и даже кружку.

Двигаясь по непростой дороге понимания, они добирались до главных смыслов. Двигались всем классом и в одиночку, собираясь в маленькие группы и снова расходясь, выдвигая свои версии и обсуждая их на пленарных заседаниях со всеми остальными участниками.

Что получилось в результате? Чья версия оказалась правильной? Вся суть игры – в том, что правильного ответа не знал и не знает никто. Даже если бы был жив автор, он вряд ли дал бы единственный и правильный ответ на вопрос – о чем его рассказ.

Зачем же все это было?

Могу признаться, что несмотря на многолетний опыт чтения самой разной литературы, у меня появились интересные задумки – как (самому для себя) усовершенствовать этот процесс. А ребятам можно только позавидовать, что у них этот опыт появляется столь рано. Может быть – очень вовремя: «на входе» в основную школу, где они начнут читать самые разные книги из самых разных областей знания…

Впереди – большая работа: нужно обработать снятый за 3 дня видеоматериал, систематизировать полученный опыт и разработать план проведения подобной игры в базовой школе.

Ренальд Лачашвили